Россия: Нужен ли государству венчурный рынок?

"Рынок Ценных Бумаг" № 7/8

http://www.rcb.ru/ki/2009-07/21031/ 

Интервью с директором по инвестициям Российской венчурной компании Яном Рязанцевым

О важности построения инновационной экономики в России говорят уже не один год. Для достижения данной цели государством было создано сразу несколько институтов развития, среди них — Российская венчурная компания (РВК), на которую возложена задача формирования и развития венчурного рынка в нашей стране. О том, как идет реализация данной задачи, с какими сложностями приходится сталкиваться компании и есть ли у России шанс совершить технологический прорыв, мы попросили рассказать директора по инвестированию Российской венчурной компании Яна Рязанцева.

РЦБ: Ян Владимирович, насколько сильно кризис затронул отрасль венчурных инвестиций?

Я. Р. Кризис глубоко затронул венчурный рынок: первое, что привнес кризис в отрасль, — это проблемы, второе — дополнительные возможности. В качестве проблем можно отметить следующее. Во-первых, формирование фондов идет трудно: многие инвесторы отказываются от своих предыдущих планов участия в такой высокорисковой сфере, как венчурное инвестирование, соответственно, fund-raising осуществляется с трудом. Во-вторых, инновационные компании тоже ощутили на себе влияние кризиса: сбыт падает, многие крупные компании-потребители снижают свои запросы, экономят, меньше покупают и заказывают. Это, конечно, сказывается на инновационных компаниях, на их перспективах, заставляет их пересчитывать бизнес-планы, увеличивать сроки выхода из проектов. Для фондов утрачивается привлекательность инвестиций в такие инновационные компании. Все это, безусловно, отрицательно влияет на венчурный рынок. Вместе с тем следует отметить и положительные тенденции. Крупные компании сейчас вынуждены максимально сокращать свои издержки, в том числе на исследования и разработки, что в свою очередь позволяет небольшим инновационным компаниям фактически заменить их в различных решениях, которые позволят либо уменьшить себестоимость их продукции, либо увеличить ее сбыт. При этом львиную долю рисковой работы сделает инновационная компания вместе с венчурным фондом или бизнес-ангелом. Для потребителя это обернется сокращением издержек, а для инновационной компании — шансом сделать значительный бизнес на новых технологиях. Таким образом, кризис — это еще и время очень больших возможностей. Перспективные инновационные компании сегодня могут сполна воспользоваться этим шансом и перераспределить финансовые и товарные потоки на рынках. Необходимо также вспомнить, что очень многие крупные технологические компании создавались именно во время кризисов. Я думаю, что, несмотря на серьезный кризис, который переживает наша страна, скоро появятся ряд компаний, которые создадут новые отрасли и революционизируют целые направления в промышленности и сфере услуг. Причем не только в России, но и на международных рынках. Некоторые российские технологические компании уже сейчас имеют очень хорошие перспективы на внешнем рынке.

РЦБ: В последнее время много говорят об особенностях российской экономики и полной ее зависимости от цены нефти. Как Вы считаете, может ли результатом данного кризиса стать кардинальная перестройка экономики, ее диверсификация и переход к более технологичной модели?

Я. Р. Сейчас все зависит от того, насколько все этого хотят. В России на всех уровнях должны быть приняты решения о переходе к новой инновационной экономике. И если мы этого хотим, следует добиваться цели, прикладывая максимум усилий. Сейчас происходят совершенно неконтролируемые процессы взаимодействия между различными государственными организациями, ведущие, зачастую, к стагнации венчурного рынка, что свидетельствует об отсутствии четко сформулированного, ясного позитивного желания. Сложно понять, кто хочет уйти от "нефтяной иглы", а кто нет. В то время когда некоторые государственные организации торпедируют научно-технический и венчурный рынок, частные компании просто-напросто дезориентированы и не знают, что предпринять и к какой организованной силе, которая поможет слезть с "нефтяной иглы", обратиться. Для достижения такой серьезной цели требуется установление тесной взаимосвязи государственной политики с частным бизнесом, общественными организациями, СМИ. Сейчас на всех уровнях власти и бизнеса необходимо понимание, что другого шанса уже не будет. Во всем мире в настоящее время страны ускоренными темпами модифицируют свои экономики, развивают их инновационную составляющую, максимально используют экспансию на международных рынках. И если Россия не начнет активно работать в аналогичном направлении, шансов занять весомую позицию на мировом рынке технологий у нее не будет. Посмотрите, как действуют некоторые азиатские государства: они скупают технологические активы в Европе и Северной Америке, и, как следствие, все больше появляется компаний, зависимых от стран-инвесторов. Нам с нашими "скоростями" развития за ними просто не угнаться. Если в ближайшее время не будут предприняты необходимые шаги и решения, от сырьевой зависимости Россия никогда не уйдет.

РЦБ: Существует ли в нашей стране потенциал для такого рода перестройки экономики? Вы рассматриваете и отбираете перспективные инновационные проекты. Как Вам кажется, действительно ли у нас есть шанс на построение конкурентоспособной инновационной экономики?

Я. Р. С участием РВК сейчас функционирует 7 венчурных фондов. Каждый фонд может проинвестировать 15—20 инновационных компаний, что стимулирует создание еще многих десятков небольших инновационных компаний. Изучив уровень технологий, которые реализуют компании, профинансированные нашими фондами, можно убедиться, что уже сегодня некоторые их разработки значительно опережают лучшие мировые аналоги. Таким образом, 7 наших фондов, плюс "посевные" фонды, плюс фонды технологических кластеров могут профинансировать сотни подобных компаний. Есть ли потенциал у нас или нет? Конечно, есть! Во всем мире российские инженеры и ученые считаются лучшими, и доказывать это никому не надо. Необходимо сделать последний шаг — создать условия, при которых отечественным ученым и специалистам выгоднее и удобнее работать в нашей стране.

РЦБ: Недавно Генеральной прокуратурой была проведена проверка деятельности Российской венчурной компании, фондов, сформированных с ее участием, и даже проектных компаний, финансируемых из средств этих фондов. Скажите, в чем суть претензий, предъявляемых прокуратурой, и что послужило причиной данных проверок?

Я. Р. Претензии у прокуратуры действительно есть, в том числе справедливые. В прошлом году мы проделали большую работу, но средства, выделенные государством РВК, использовались не настолько эффективно, как могли бы. Хотелось бы сделать больше: запустить больше программ, профинансировать больше проектов. Но многие из планируемых к запуску программ сейчас находятся в "замороженном" состоянии, потому что для их одобрения необходимы серии внутрикорпоративных мероприятий, решения совета директоров, изменения устава, инвестполитики и т. д. К сожалению, мы не сумели оптимизировать эти процессы. Это говорит о том, что нам необходимо резко сократить затраты времени и денег на проведение и реализацию различных программ по поддержке рынка.

Мы считаем, что претензию о недостаточно эффективном использовании средств можно принять, но не совсем в том виде, в каком она продекларирована. Высказанное прокуратурой неудовольствие заключалось в том, что компания размещает средства на депозитах банков. Если мы не можем их размещать на депозитах, то в каком виде должны их держать? В наличных? Все деньги лежат в банках, и пока эти средства находятся на банковских депозитах, они, по крайней мере, приносят доход, что в свою очередь снижает риски по нашим инвестициям в фонды. Да и уставом не разрешены другие виды временных вложений. Венчур­ное инвестирование, как известно, несет в себе очень большие риски, и, размещая временно свободные средства компании на банковских депозитах, мы можем эти риски снизить. Нас спрашивают, почему этот капитал не используется по прямому назначению? Это неправильная постановка вопроса. Подписав договор, согласно которому компания обязана через некоторое время заплатить в венчурные фонды очередные взносы, она обязана эти средства не тратить. Их нельзя инвестировать в другой проект, купить на них какие-либо акции или потратить на какие-либо иные цели. Эти деньги должны быть в наличии, значит, для нас они, можно сказать, не существуют. Они лежат в банке — в обеспечение наших обязательств. При этом есть деньги, не привязанные к каким-либо подобным обязательствам перед фондами. Перед компанией стоит много задач по развитию рынка, и мы должны как можно скорее решить огромное количество системных проблем, для чего и предназначены определенные средства. В программах, требующих регулярных субсидий из бюджета, наша компания сейчас не участвует. Мы — ОАО, принадлежащее государству, которому выделили определенные средства на решение очень непростой задачи. В наших планах — создание фондов: "посевных", поздних стадий, технологических кластеров. За время своей работы мы приобрели достаточно большой опыт и можем в короткие сроки делать такие фонды, например, за 3 мес. вместо 9, как в предыдущем конкурсе. Но мнение о том, что мы даже теоретически могли бы все средства инвестировать в фонды в прошлом году, ошибочно. Это было бы непрофессионально и означало бы риск потери всех государственных денег, вложенных в РВК.

РЦБ: Довольно странно, что государством, которое напрямую заинтересовано в диверсификации и модернизации экономики, осознанно создаются дополнительные политические риски на венчурном рынке. Как Вы считаете, что могло послужить причиной?

Я. Р. Я бы не сказал, что государством. Наоборот, в Российской Федерации принят ряд решений по диверсификации и модернизации экономики. Видимо, не всем понятен этот курс. Я ответил бы словами Крылова из басни про ягненка и волка: "Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать". Вот и вся наша вина. Мы управляем достаточно большим капиталом. И это, видимо, главная причина, почему мы оказались в такой ситуации. Если бы РВК была частной компанией, естественно, ей пришлось бы потратиться на очень серьезные меры по защите такого капитала. Мы считали, что для государственного института развития нет необходимости самостоятельно разрабатывать схемы и способы защиты капитала. Да нам и некогда было этим заниматься. Получается, что это наша недоработка.

РЦБ: Каковы результаты проведенной проверки?

Я. Р. Это очень интересный момент. Как я понимаю, после проверки генеральной прокуратуры составляется и подписывается соответствующий акт. Однако нам по результатам проверки была предоставлена справка — обычный информационный документ. Затем РВК и Министерству экономического развития было вынесено представление, а также предостережение. Судя по комментариям специалистов, данные документы носят рекомендательный характер. Вполне очевидно, что реакция некоторых СМИ и интернет-изданий совершенно не адекватна тем результатам, которые были предъявлены после проверки. Работу нашей компании проверяют аудиторы, работает бухгалтерия, совет по аудиту при совете директоров, ревизионная комиссия и непосредственно совет директоров. Внутренний контроль за движением средств настолько жесткий, что я с трудом себе представляю, как могут появиться грубые нарушения конкретных статей нормативных актов. Тем не менее замечания и рекомендации прокуратуры учтены и составлен специальный план по устранению недостатков. Работа по этому плану ведется. Конечно, делать это крайне непросто в отсутствие генерального, финансового и исполнительного директоров, которые подали в отставку после этих событий. К сожалению, финансовая ура-бережливость затмила бережливость по отношению к профессиональным кадрам.

РЦБ: Как на данную ситуацию отреагировало Министерство экономического развития?

Я. Р. Министерство откомментировало это следующим образом: имеющиеся недостатки компания проанализирует и реализует план по повышению эффективности своей работы.

РЦБ: : Каковы планы РВК на 2009 г.? Предполагается ли осуществить еще какие-либо инвестиции?

Я. Р. Прежде всего предстоит доказать рынку, что фонды РВК все-таки запущены, они находятся вне рисков, в том числе административных, данные фонды и инновационные компании в России могут спокойно работать. Второе — это создание фондов "посевного" финансирования, основной задачей которых является содействие небольшим командам разработчиков и обеспечение их первыми инвестициями для создания компаний и работы с крупными венчурными фондами. Ну и, само собой, это создание инфраструктуры венчурного рынка, т. е. максимальное информационное насыщение игроков на рынке о лучших практиках ведения дел, защите интеллектуальной собственности, менеджменте инновационных компаний, об организации дистрибьюторских сетей в международном масштабе и т. д. И наконец, информационное содействие в установлении многочисленных контактов между игроками на рынке. Должны быть запущены проекты для формирования венчурной индустрии как системы.

РЦБ: Инновационные технологии — довольно широкое понятие. Какие отрасли в настоящее время наиболее интересные и перспективные?

Я. Р. Наиболее интересными и перспективными, на мой взгляд, являются технологии параллельной обработки данных и оцифровывание окружающего пространства, т. е. когда оно электронизировано: у всего есть свой адрес, свои метки, каждый человек, зная свое место в пространстве, сможет получать информацию обо всем, что его окружает. Это потребует создания новых систем массовых параллельных вычислений и т. п. Это совершенно иная программистская парадигма, в перспективе очень большой сектор, что, в свою очередь, потребует развития специальной микропроцессорной техники, более миниатюрных устройств. Этот процесс может дать незамедлительные результаты и в медицине, способствуя переходу от лечения к профилактике заболеваний. Значительные прорывы, я думаю, будут в области создания новых эффективных лекарственных препаратов. Такая тенденция, скорее всего, поможет появиться новым серьезным, технологическим компаниям. Биотехнологии, а также альтернативная энергетика мне представляются довольно перспективными направлениями. Перспективны проекты по созданию новых материалов, в том числе изготовленных с помощью наноструктур, которые бы нашли свое применение в машиностроении, энергетике, химической промышленности, автомобиле- и авиастроении. Серьезные подвижки могут быть и в робототехнике и автоматизации производства. Новые материалы и новые технологии могут повлиять на развитие космической техники. На самом деле, перспективных направлений сейчас очень много, все их невозможно перечислить. Однако для их развития в большом количестве нужны компетентные энтузиасты, свои технологические предприниматели. Где их взять? Эту сверхзадачу может решить только одно — восстановление системы детского и юношеского технического творчества в нашей стране. Это и есть главная инновационная технология.

РЦБ: Отрасль венчурного инвестирования в России довольно молодая. С какими проблемами, помимо административных, которые проявились совсем недавно, приходится сталкиваться и как их удается решать?

Я. Р. Главная сложность — это менталитет россиян, у которых за спиной нет десятков и сотен лет предпринимательского опыта. Другая проблема — недостаточно эффективное корпоративное и инвестиционное законодательство. Для иностранных специалистов, международных фондов и корпораций, которые могут быть потребителями продукции или игроками на технологическом и венчурном рынках в России, отечественное корпоративное право абсолютно не прозрачно. Они сталкиваются с запретительно высокими транзакционными издержками на российском рынке и поэтому не стремятся к выходу на него. Предприниматели недостаточно хорошо готовят свои проекты и представляют их фондам. Инвесторы зачастую недостаточно компетентны в этой области, а многие из них просто не имеют нужного опыта, чтобы распоряжаться "умными" деньгами. Они рассматривают свое участие только как финансовое. На самом деле, венчурный инвестор должен быть таким же предпринимателем, как и его партнер, привносить в компанию огромное количество знаний, деловых связей и опыта, а не только деньги. Мы стремимся решать перечисленные проблемы. Изменение законодательства и обучение большого количества инвесторов и предпринимателей — очень трудная задача, сейчас мы работаем, так сказать, в режиме "ручной" настройки, и пока нам удается с этим справляться. Так, весьма высокими темпами мы сформировали 7 фондов. Я надеюсь, что на российском венчурном рынке появится больше подобных структур. Далее — мощный синергетический эффект и, как следствие, взрывной рост высокотехнологичного сектора экономики.

РЦБ: Существует также госкорпорация РОСНАНО, которая в принципе имеет схожие цели в развитии инновационных технологий. Сотрудничает ли РВК с ней или в ваших планах намечено такое сотрудничество?

Я. Р. Мандаты, которые правительство выдало корпорации РОСНАНО и РВК, несколько различаются. РВК занимается созданием фондов, инвестирующих в инновационные компании, которые работают в областях по списку критических технологий. Перед РОСНАНО поставлена четко обозначенная, но и амбициозная задача: госкорпорация должна добиться серьезных результатов в нанотехнологическом секторе. Это значит, что все интеллектуальные ресурсы и финансовые потоки должны концентрироваться на выполнении этой задачи. Список технологий, которые интересуют РВК, достаточно большой, в том числе он включает и нанотехнологии, однако наша компания занимается, прежде всего, развитием венчурного рынка через мобилизацию человеческого капитала. Венчурный рынок — это в первую очередь предпринимательство, поэтому мы работаем над развитием технологического бизнеса и подготавливаем для этого благоприятные условия вне зависимости от того, к какому промышленному сектору этот бизнес принадлежит. Для финансирования своих проектов госкорпорация РОСНАНО привлекает бизнес-партнеров к долевому участию и использует разные инструменты, прежде всего прямые инвестиции в проект. Как фонд фондов, Российская венчурная компания не делает этого, в этом и состоит разница между нашими организациями. РОСНАНО имеет более широкий спектр инструментов, но фокусируется на конкретной технологической области. Наша компания сейчас не располагает таким набором инструментов, тем не менее мы должны развивать различные технологические отрасли именно методами предпринимательства, развивая практику доверительного управления капиталом. Я считаю, что РОСНАНО и РВК комплиментарные, дополняющие друг друга государственные программы. Так, многие компании, "подрощенные" фондами РВК, вполне могут стать предметом внимания со стороны РОСНАНО и объектом соинвестирования на зрелой стадии развития.

РЦБ: Несмотря на различие в подходах к развитию инновационной экономики, у РОСНАНО и РВК есть общая проблема, которую, вероятно, проще решить совместно. В России трудятся много замечательных ученых и специалистов, которые не умеют и не знают, как вести бизнес и продавать свои разработки. Возможно, вам имеет смысл организовать совместный образовательный проект?

Я. Р. Мы находимся на достаточно ранней стадии развития таких институтов. Естес­твенно, что мы контактируем и напрямую, и на всяких мероприятиях и конференциях, обмениваемся мнениями, но каждый должен заниматься своим делом. Все мы объединены одной большой целью — созданием инновационной экономики. Одна­ко РОСНАНО и РВК решения этой задачи недостаточно. Видимо, дополнительно будут разработаны какие-то инструменты. Каждый должен стать мастером в своем деле: РВК пытается постигнуть секреты мастерства в своем, РОСНАНО — в своем. Позже все это будет исторически объединено как один общий результат.