Риски и возможности самой загадочной валюты мира

Елена Снежко, "Инвестгазета" №5, 2011

http://www.investgazeta.net/finansy/riski-i-vozmozhnosti-zagadochnoj-valjuty-mira-160639/

Вот уже третий год Китай стимулирует лидерство своей национальной валюты на международных рынках, при этом искусcтвенно сдерживая рост ее стоимости. Удастся ли Пекину совместить несовместимое и «протолкнуть» юань в компанию звездных валют?

Вам приходилось бывать в ситуации, когда вы одалживали у кого-нибудь деньги? Конечно же, вы надеетесь услышать от этого человека: «Да забудь об этом!» А представьте теперь, что это страна, а сумма, которую вы ей должны, это почти… триллион долларов, — пытался представить себе, что чувствовал президент США Барак Обама во время январского визита в эту страну главы КНР Ху Цзиньтао, популярный американский комик Джон Стюарт, ведущий ежедневной политической передачи The Daily Show. — И что? Никаких проблем! Если страна должна вам миллиард долларов, то большие проблемы есть у нее. Но если страна должна вам триллион долларов — проблемы уже у вас».    

Комик отчасти прав, но мириться с этим Пекин, в руках которого сегодня находится почти на $1 трлн. гособлигаций Соединенных Штатов, не собирается. Напротив, свою триллионно-долларовую проблему он начал использовать как метод шантажа США в достижении ключевой цели Китая. Господин Ху хочет сделать китайский юань глобальной валютой. Но это — не самоцель. Так глава китайского государства надеется оградить юань от всемирных нападок из-за его недооцененности.

Как стать звездой?

Направляясь в конце января в Вашингтон, Ху Цзиньтао знал, какой козырь есть у него в рукаве. Стоит Китаю продать накопленные им гособлигации США — и доллар неминуемо обвалится ниже некуда. В 2010 году Пекин уже устраивал Вашингтону демонстрацию силы. После восьми лет финансирования бюджетного дефицита США КНР стала активно распродавать американские долговые обязательства. Если раньше Китай был чистым покупателем, который приобрел каждую пятую из всех казначейских облигаций США  и потратил на них $900 млрд., в прошлом году он превратился в чистого продавца, который сбыл с рук $36 млрд. долга. $12 млрд. из них — за один лишь ноябрь.

На самом деле никакого сброса облигаций не было — Пекин просто перевел их на свои счета под управлением британских менеджеров. Но сигнал был однозначным: «Не давите на нас и не мешайте нам!» А все для того, чтобы США не препятствовали реализации грандиозного плана китайского президента. 

Суть плана накануне визита сформулировал сам Ху Цзиньтао. Доминирование доллара в глобальной финансовой системе — это элемент прошлого,  заявил он в своем январском интервью Wall Street Journal. Уже два года Пекин играет в игру под названием «сделай юань новой резервной валютой», и масштаб этой игры становится все глобальнее. 

Одной из первых попыток «экспортировать» юань был выпуск Пекином гособлигаций. Они стали одним из резервных активов для Asian Bond Fund 2 — фонда, созданного в 2004 году одиннадцатью странами Восточной Азии и Тихо­океанского региона в виде пула из части своих резервов, задачей которого были инвестиции в гособлигации и облигации госпредприятий. Эти бумаги были деноминированы в восьми местных валютах, в том числе и в юане. 

Рынок частных облигаций, деноминированных в юанях и прозванных Dim Sum, только зарождается: выпускать бонды в юанях нефинансовым компаниям Пекин разрешил только в феврале 2010 года. На этом рынке оборачиваются бумаги, эмитенты которых нуждаются в китайской валюте. Первой среди некитайских нефинансовых компаний деноминированные в юанях бонды в августе 2010-го выпустила компания McDonald's. В Китае, крупнейшем для нее рынке, размещено 1100 ресторанов этой сети. Для инвестиций в ее расширение еще на 900 единиц компания выпустила облигации на сумму 200 млн. юаней ($29 млн.). Вслед за McDonald's в очередь на размещение облигаций в юанях выстроились десятки других иностранных компаний, заинтересованных в расширении своей деятельности в Китае. Среди них — американская сеть магазинов WalMart, BP, Rusal и др. Теперь в хвост очереди стали пристраиваться и неправительственные организации. Так, в январе выпустить облигации, деноминированные в юанях, решил Всемирный банк.

Работу по глобализации своей валюты за рубежом Пекин сосредоточил в Гонконге. Здесь работает рынок долговых обязательств, деноминированных в юанях, здесь же находится и крупнейший валютный рынок юаня. Еще в 2005 году Народный банк Китая запустил в Шанхае валютную торговую систему China Foreign Exchange Trade System, которая стала площадкой для межбанковского валютного рынка и через которую центробанк предоставляет валютные кредиты и валютные свопы. Сегодня на этой площадке юань торгуется в обмен уже на семь мировых валют. Ежедневный объем торгов здесь составляет $37 млрд. И хотя это лишь мизерная доля от объема торгов всех валютных рынков мира в $4 трлн., сама торговля юанем очень интернационализирована. Если в самом Китае дневной оборот торговли этой валютой составляет $10 млрд., то остальные $24 млрд. — оборот вне Китая.

С созданием валютного рынка непосредственно связано еще одно начинание КНР. В середине 2009 года Пекин запустил пилотный проект, в рамках которого 270 китайским компаниям было разрешено использовать юань для торговых сделок вне Китая. Это предложение оказалось довольно заманчивым для части партнеров китайских компаний за рубежом. Проводя расчеты в долларах, страны и компании зависят от валютной политики США, к тому же им приходится проводить двойной обмен — из юаня в доллар, а затем в свою национальную валюту. Взаиморасчет в юанях решает обе проблемы. Сначала схема распространялась лишь на несколько азиатских стран. Чуть позже в число «избранных» вошли Бразилия и Россия, а в середине прошлого года эта схема работала уже в масштабах всего мира. По данным китайской таможни, к началу ноября 2010 года объем трансакций в юанях превысил 200 млрд. юаней (около $30 млрд.). Поэтому уже в декабре 2010-го КНР предоставил право торговать в нацвалюте уже 67 тыс. китайских предприятий.

По прогнозам HSBC, к концу 2012 года объем торговых расчетов в юанях может составить $2 трлн. — почти половину объема внешнеторгового оборота Китая. Благо дополнительным двигателем китайской экспансии стали крупнейшие международные банки. Прошлым летом Citigroup, JPMorgan, HSBC, Standard Chartered и ряд других крупнейших финучреждений мира при участии представителей китайского центробанка устроили роуд-шоу в Лондоне, Франкфурте, Париже, Токио и Сеуле с целью привлечения компаний для совершения трансакций в юанях.

Цель оправдывает средства

Глобальное будущее китайской валюты волнует Ху Цзиньтао не просто так. Оно — ключевой залог того, чтобы юань и дальше оставался дешевой валютой.

Звучит, правда, парадоксально. Все страны, чьи денежные единицы сегодня интернационализированы, отпускали их в свободное плавание, и в результате валюты значительно укреплялись. Так было в случае с США, ЕС, Японией, Британией и Швейцарией. Так, очевидно, должно было бы быть и с Китаем. Но пока Пекин проводит контроль над потоками капитала в страну и из нее, пытаясь удержать курс юаня на уровне ниже «справедливой» стоимости. Хотя для того чтобы юань можно было свободно использовать для расчетов за рубежом, его потоки должны быть мобильными, а объем — определяться спросом, а не государством.

Выходит, Китай надеется поймать двух зайцев одновременно — сделать валюту международной и сохранить ее дешевизну. В мире подобных прецедентов еще не было. Но не исключено, что Китаю это удастся. Ху Цзиньтао надеется, что сделав юань международной валютой, он сможет «убедить» инвесторов не бороться за его усиление.

Значение дешевого юаня для КНР трудно переоценить. Если он и дальше будет усиливаться, это обернется снижением конкурентоспособности китайского экспорта (со всеми вытекающими последствиями: падением производства, уменьшением количества занятого населения и ростом социального напряжения в стране). Кроме того, сильный юань приведет к сокращению стоимости иностранных обязательств, которые держит Китай, в местной валюте.

Сейчас главными лоббистами усиления юаня являются западные страны, прежде всего США. Именно поэтому Китай старается перенести риски от усиления своей валюты на их плечи, а также на другие западные страны. То есть хочет, чтобы от сильного юаня пострадал не только он сам, но и те, кто держит долговые бумаги, деноминированные в юанях. Западные страны не станут давить на Пекин в вопросе укрепления юаня, если будут знать, что в результате их прибыль в долларовом эквиваленте от юаневых выплат по бондам сократится. Как говорит Роберт Маккаули, старший советник монетарного и экономического департамента Банка международных расчетов (Bank for International Settlements), «более международный» юань будет для Китая таким себе рынком перестрахования от рисков усиления его валюты.

Сфера влияния

Интернационализация юаня находится пока в самом зародыше. Как отметил по этому поводу сам Ху Цзиньтао в интервью Wall Street Journal: «Превращение юаня в международную валюту будет достаточно долгим процессом». Но попытки Пекина сделать свою валюту международной не могут не задевать другие страны. Прежде всего из-за влияния Поднебесной на США.

Если глава КНР сможет реализовать свой сценарий, глобальный юань станет валютой торговли и инвестирования для многих государств. И если во многих развивающихся странах с высокой долларизацией экономики юаню будет нелегко потеснить американскую валюту, то развитые страны могут согласиться на этот эксперимент гораздо легче. И там, где это удастся, инвестиции будут направляться уже на поддержку не доллара, а юаня. 

Это означает, что для финансирования своего дефицита бюджета Вашингтону придется одалживать средства в юанях. Такая перспектива, конечно же, не вызывает восторга в США. Как заявил еще в 2009 году президент страны Барак Обама, он «уверен, что нет никакой необходимости в новой международной валюте».

Более того, глобальный юань означает и новое распределение сил на мировой арене. Как пошутил комик Джон Стюарт из The Daily Show, раньше все страны обращались за советом и помощью к США. С мировым юанем роль глобального «крестного отца» может достаться КНР. Это радикально изменит точку зрения на «правильный» способ ведения экономики, по поводу которого у Китая и США есть серьезные разногласия. Скажем, не исключено, что через пару десятилетий МВФ будет советовать не «все приватизировать», а «все национализировать».

Правда, пока влияние КНР не вышло на столь высокий уровень, а решение  поддерживать Пекин в его игре в глобализацию юаня или нет каждая страна принимает на свое усмотрение. Россия, к примеру, уже не только договорилась с Пекином о проведении расчетов в китайской валюте, но и рассматривает возможность формирования части собственных валютных резервов в юане. Украина от этого пока очень далека. В ее экономике китайская валюта играет мизерную роль. По данным за январь-ноябрь 2010 года, украинский экспорт товаров в Китай составил всего 2,6%, а оттуда к нам импортировано только 7,7%. Соответственно, валютные резервы НБУ, формирование которых напрямую связано с географией торговых и финансовых потоков, состоят на 98,5% из основных мировых валют (доллар, евро, британский фунт, японская иена, швейцарский франк). На все остальные валюты, в том числе и юань, приходится всего 1,5% валютных резервов НБУ, что в два раза ниже среднего мирового уровня в 3%.