Кухня реформ в стиле минимализма или когда мы начнем "жить по-новому"?

 

Настоящим вызовом для украинских реформаторов стала налоговая реформа. Неискушенным в финансах, возможно, покажется, что это очередная драка заинтересованных лиц вокруг узкого круга вопросов. Но, увы, это не так. По-существу, налоговая реформа - это вызов всему реформаторскому движению в Украине. По отношению к налоговой реформе можно даже судить о готовности "жить по-новому" или о склонности к саботированию реформ. Но давайте во всем разберемся по-порядку.

 

 

"Украина - страна с непомерными налогами" - с таким тезисом не согласится большинство международных практикующих налоговых юристов. Есть страны Европы, в которых налоговая нагрузка больше чем в Украине. Но между нами и ними есть большая разница:

 

1) Таким странам как Швейцария или Швеция, или Нидерланды не нужно перестраивать экономику и устранять ее сырьевой характер. Например, Швейцария вообще не заинтересована в притоке иностранных инвестиций, наоборот, Швейцарский национальный банк изобретает методы, каким образом препятствовать притоку капитала в страну. А Украине нужно думать о том, чтобы ее налоговая система была конкурентоспособна не только с нашими ближайшими соседями по ЕС, но и со странами Северной Африки, которые также близки к ЕС, и которые могут конкурировать с нами за европейские инвестиции. А налоги очень сильно влияют на структуру экономики К примеру, если государство Украина не возмещает экспортерам НДС, то такие глобальные игроки как ArcelorMittal не будут заинтересованы в том, чтобы углублять здесь передел металлопродукции. Они будут здесь вынимать из недр Украины сырье, делать полуфабрикаты и отправлять их на свои заводы в ЕС и США, близкие к их потребителям, или в страны, где благоприятный налоговый климат и где добавочная стоимость их продукта будет облагаться по меньшей ставке.

 

Проще говоря, Украина уже не может себе позволить быть страной с высокими налоговыми ставками, как, например Швеция, поскольку экономика Швеции не нуждается в кардинальной модернизации. Поэтому удерживать налоги в Украине на высоком уровне, ссылаясь на опыт европейских стран, - просто безумие.

 

2) Налоговые преступления в ЕС не так уж и редки, но за них предусмотрено наказание. В Украине же работает целая инфраструктура, которая позволяет уклоняться от налогов и около 90% налогоплательщиков даже близко не несут на себе ту налоговую нагрузку, которая установлена украинским законодательством.

 

 

Нужно сказать честно и наверное донести до наших иностранных партнеров, что в Украине некоторые компании частного сектора получили негласное право "собирать налоги в свою пользу" или "уменьшать налоговые платежи". Та фискальная картина, которую мы видим сегодня, предусматривает:

 

А. Наличие теневого оборота, которого нет в официальной статистике, и который, конечно, невидим для налоговых властей. По оценкам Минэкономразвития Украины, объем теневой экономики в Украине на начало второго квартала 2015 года достигал 47% официального ВВП. Это без малого 400 млрд грн в год, а это ведь более 200 млрд грн в год неуплаченных налогов

 

Б. Существование целой сети "фиктивных" компаний, которые помогают уклониться от НДС даже в условиях его электронного администрирования. Эти компании выписывают налоговые накладные, дающие право на налоговый кредит, а по истечении какого-то времени тихо пропадают с рынка. Сколько всего оптимизировано НДС в 2015 году - сказать сложно, но по разным оценкам за 9 месяцев 2015 года было оптимизировано от 40 до 70 млрд грн.

 

В. То, что по каким-то причинам нельзя увести в тень или оптимизировать с помощью "налоговых НДС-друзей", благополучно оптимизируется через рынок ценных бумаг при торговле мусором. Каков суммарный годовой объем оптимизации через этот рынок сказать сложно, здесь оптимизируют налог на прибыль или подоходный налог с физлиц. В кризисные годы роль этого рынка может снижаться, но в 2014 году он съел налогов по разным оценкам от 40 до 50 млрд грн.

 

Г. И, конечно, в оптимизационных схемах выдающуюся роль занимают страховщики: они также помогают оптимизировать налог на прибыль и осуществляют вывод фактически заработанной прибыли за рубеж. Ежегодно страховщики оптимизируют около 8-10 млрд грн (большая часть названной суммы приходиться на внутреннюю оптимизацию).

Итак, целостная картина примерно такова: около половины ВВП страны производится и перераспределяется в тени, а из официального оборота еще от 90 до 130 млрд грн в год уводятся в теневой сектор или вовсе вывозятся из страны - туда, где налоговые правила мягче, а рынки менее зарегулированы.

 

 

Банковский миф. Один из первых мифов начал распространять НБУ, еще во времена В. Стельмаха. НБУ утверждал, что именно маленькие банки обслуживают теневой оборот по оптимизации НДС. По версии НБУ, сразу как только уберут малые банки - ситуация улучшится. Ничего общего с истиной этот миф не имеет. Если порыться в реестре судебных решений и найти пару-тройку решений по мотивам оптимизации НДС, то можно увидеть, что счета "оптимизаторов" открывались в банках с иностранным капиталом, причем в уголовных делах уже фигурируют дочки европейских банков в Украине. Истина состоит в том, что спрос рождает предложение, а уследить за всеми филиалами крупного банка иногда тяжелее, чем за небольшим банком. "Обналичивающий бизнес" при большом желании пробьет систему внутреннего контроля любого банка, тем более что импортные системы контроля не "заточены" под фискальные риски, а эксперты, строившие их, иногда даже не понимают, с чем они тут сталкиваются. Поэтому "убийства" малых банков только из побуждения усилить фискальный контроль - не более чем напрасные жертвы революции.

 

Фондовый миф. Около трех месяцев назад НКЦБФР ужесточила риторику, ясно давая понять, что "столько бирж" и "столько торговцев" Украине не нужно. Следом рынку было объявлено о намерении регулятора ужесточить пруднормативы для профучастников. Ранее НКЦБФР остановила на рынке обращение ценных бумаг около 120 эмитентов на сумму примерно 0,5 трлн грн. Действия НКЦБФР логичны, как и желание убрать с рынка мусор. Но вот эффективность этих действий, как и "очистку банковской системы от фискальных рисков", можно поставить под вопрос. Уберут одних недобросовестных профучастников - появятся другие. Успешно выведут с рынка триллион мусора - зарегистрируют новый. Здесь мы сталкиваемся с тем же самым железным фактором: если будет спрос на оптимизацию - то будет и предложение. Чтобы эффективно побороть мусор, не нужно никого уничтожать или запрещать обращение на рынке. Нужно просто устранить источник спроса на услугу по оптимизации, и далее рынок сам трансформируется: те, кому будет нечем заняться, - закроются; те же, кто захочет развивать здоровый бизнес, - продолжат работать.

 

Страховой миф. Самый большой удар Нацкомфиуслуг нанесла по активам оптимизационных (схемных) страховщиков, усилив требования к качеству их активов. Принимая на себя фиктивные риски за реальные деньги страховщики были вынуждены на балансе абсорбировать мусор - частично выступая носителем спроса на мусорные ценные бумаги для фондовых "оптимизаторов". Если вывести из разделов 6 отчета страховщика весь мусор, то из 400 компаний лишь около 70-80 будут отвечать нормативным требованиям. Но если и этим компаниям перекрыть схемы оптимизации, то на рынке останется всего 40-50 страховщиков. Нужно понимать, что кроме тех, у кого бизнес на 99% состоит из оптимизации, есть и такие, которые ведут смешанный бизнес. Поэтому сиюминутное закрытие 300 страховщиков просто приведет к росту цен на страхование в стране и к снижению уровня страховой защиты. Этот сектор требует длительного внимания и не может быть переформатирован моментально, без ущерба для экономики. Впрочем, данный тезис справедлив и для банковского сегмента, но этого никто не учитывал.

 

 

Украинской власти хватит играть в экономику понарошку. В стране нарисована порочная цепочка, когда из-за непомерной налоговой нагрузки минимум треть финансовой отрасли работает только на оптимизацию налогов. Украинцы делают вид, что платят налоги, страховщики делают вид, что страхуют, фондовики - что торгуют ценными бумагами, целый рой из тысяч компаний - что работают, создавая налоговый кредит, а Минфин потом делает вид, что платит социальные выплаты. Вроде бы в этой цепочке есть определенные плюсы, например, создано много рабочих мест, но сама по себе она:

 

Если Украина хочет измениться, ей не нужно сейчас слушать туристов из МВФ. Нужно понимать, что Фонд как кредитор не заинтересован в бюджетной неопределенности. Эксперты Фонда не имеют системного представления об украинской финансовой кухне и, к слову, сказать они даже не стремятся быть гурманами этой кухни. Все, что интересует Фонд, - это контроль над кредитоспособностью страны. Вместе с тем, отказаться от ресурсов Фонда Украине сейчас нельзя. Поэтому МВФ нужно аккуратно и методично объяснять, что в Украине экономика и финансовая система работает совсем не так, как это видят в Фонде. Думаю, что обе стороны обречены на взаимопонимание. Вопрос лишь в том, доживет ли наш реальный сектор до того времени, пока чиновники Фонда сообразят, как подобрать ключи к украинским реформам? Этот фундаментальный вопрос меня волнует очень сильно. Мировая экономика уже вошла в эпоху дешевого сырья, и по мере роста учетной ставки ФРС ситуация на сырьевых рынках может ухудшаться. Ничего хорошего нашей сырьевой экономике это не предвещает.