Инвестиции патриотов

Елена Шкарпова, Forbes, 20.01.2014

http://forbes.ua/magazine/forbes/1362850-investicii-patriotov

Совладелица компании Horizon Capital Наталия Яресько подняла на ноги полтора десятка украинских предприятий за деньги зарубежных инвесторов. Убеждать их бывшей сотруднице Госдепартамента США помогает любовь к Украине

На столе у инвестиционного директора компании Horizon Capital Руслана Фуртаса лежат кирпичи. В одной из переговорных комнат  – пакеты сока Jaffa, бутылки вина «Инкерман». Все это продукция компаний, куда вложили деньги три фонда прямых инвестиций, которыми управляет Horizon. Кирпичи неспроста: менеджер демонстрирует успехи своих подопечных потенциальным клиентам  – им, по его мнению, важно увидеть готовую продукцию. «Производитель клинкерного кирпича «Керамейя»  – один из наших самых успешных проектов,  – рассказывает Фуртас.  – Продажи за четыре года выросли более чем в два раза».

За последние восемь лет Horizon Capital вложила в украинские компании $255 млн, собранных у частных западных инвесторов. До того  – еще $117 млн, которые дало правительство США. Horizon инвестирует в Украину, Беларусь и Молдову, под управлением компании $652 млн, включая уже потраченные деньги и еще не вложенные, но привлеченные на Западе. Это второй по размеру западный фонд прямых инвестиций, работающий в Украине,  – после SigmaBleyzer, который управляет $1 млрд.

Сегодня Horizon (точнее, фонды, которыми компания управляет) владеет пакетами акций 17 украинских предприятий. Это пик: в 2013‑м Horizon завершила скупку, в 2016‑м начнет ликвидацию своего первого фонда Emerging Europe Growth Fund (EEGF), полностью распродав акции входящих в него компаний. Минимальная доходность, на которую рассчитывает Horizon,  – 20% годовых, рассказывает СЕО компании Наталия Яресько. В ноябре Platinum Bank, одним из акционеров которого была Horizon, продали примерно за $150 млн, или за три собственных капитала,  – это самая дорогая сделка в банковском секторе со времен кризиса. Среднегодовая доходность за девять лет инвестиции  – 24,4%.

Пухлый портфель

В 2018‑м будут распродавать второй фонд  – EEGF II. Придет и время следующего. Яресько обещает собрать деньги, «как только инвестиционный рынок будет готов». До сих пор получалось: в каждый из фондов Horizon Яресько и ее партнерам удавалось привлечь примерно на треть больше запланированного. В чем секрет успеха? Яресько уверена: никто не даст тебе денег, если ты сам не любишь и не веришь в страну, в которую призываешь инвестировать. «Horizon очень патриотично относится к Украине, это подкупает инвесторов»,  – подтверждает партнер шведского фонда East Capital Айварас Абромавичус.

Более десятка партнеров по бизнесу Horizon, инвестбанкиров, финансистов, опрошенных Forbes, крайне положительно отзываются о лидере фонда Яресько. «Она болеет тем, что делает, и этим заряжает других; я учусь у нее, как можно гореть своим делом»,  – отмечает глава украинского офиса Международной финансовой корпорации Елена Волошина.

Яресько до сих пор проще давать интервью на английском, чем на украинском. Русского совладелица и СЕО Horizon Capital избегает. После Второй мировой ее родители уехали из Украины в США, Яресько выросла в Чикаго. Когда в Союзе началась перестройка, студентка Harvard Kennedy School внимательно следила за событиями на исторической родине. «Было жутко интересно поучаствовать в переменах»,  – признает она.

В 1992‑м Яресько устроилась на работу экономистом в американское посольство в Киеве. «Вы не представляете, какие эмоции я испытала, когда увидела Софию Киевскую,  – вспоминает Яресько.  – Это было как короткое замыкание, я воссоединилась с исторической родиной. Осознание того, что я могу чем‑то помочь своей стране,  – очень сильный стимул».

Контракт с Госдепом США закончился через три года, но девушка твердо решила продолжать работать в Украине. Остаться помогло знакомство с Гленном Хатчинсом, председателем инвестиционного фонда Western NIS Enterprise Fund (WNISEF). Американский инвестбанкир внедрял в Восточной Европе своеобразный план Маршалла, создавая фонд, который бы занимался прямыми инвестициями в нарождающийся бизнес в странах СНГ. Источник средств  – американское правительство. Хатчинс в 1995‑м пригласил Яресько поработать в WNISEF региональным менеджером по инвестициям.

WNISEF вкладывал исключительно в малый и средний бизнес  – в противовес большинству западных фондов, которые зарабатывали на скупке и перепродаже ваучеров. «Инвестировали в компании новой экономики, в основном в потребительский сектор»,  – рассказывает Яресько. Взамен WNISEF получал долю – как правило, начиная от пакета в 25% + 1 акция. Порой давали небольшие кредиты. Вне зависимости от доли WNISEF в бизнесе основатель компании обычно оставался у руля. Иногда фонд назначал финансового директора и обязательно участвовал в совете директоров портфельной компании, контролируя выполнение бюджетов и формируя стратегию.

Впоследствии фонд должен был продать эти инвестиции. Требований по размеру доходности правительство США не предъявляло: выйти в ноль считалось уже хорошим результатом. Суммы вложений в украинские компании по американским меркам были небольшими: $1–10 млн в одну компанию. Для местных предпринимателей средней руки в те времена  – огромные деньги.

В общей сложности от подобных фондов предпринимательства развивающийся бизнес из 18 стран Восточной Европы и СНГ должен был получить $1,2 млрд инвестиций. Из них Украина, Беларусь и Молдова  – $150 млн.

Гарри Шредер  – первый директор по инвестициям WNISEF  – приехал в Украину в феврале 1995‑го. Гиперинфляцию к тому времени уже побороли, однако нормативной базы для инвестиций не было даже в первом приближении. «Тогда мы очень слабо представляли себе, как можно инвестировать в стране, где нет законов о защите прав собственности»,  – вспоминает банкир. Деваться было некуда: с середины 1996‑го команда примерно из десятка инвестменеджеров  – украинцев, получивших западное образование, и экспатов, владевших русским или украинским, колесила по Украине в поиске предприятий нужного профиля. Работа выматывала: например, в поисках кирпичного завода команда Яресько объездила 40 предприятий. «Бизнесменам было очень тяжело объяснить, что мы предлагаем, зачем им сотрудничать с нами»,  – делится партнер Horizon Capital Оксана Страшна, работавшая в WNISEF инвестиционным менеджером.

Кузница кадров

Одной из первых портфельных компаний фонда стал Роменский кирпичный завод в Сумской области. Перед гендиректором завода Иваном Телющенко стояла дилемма: продать завод инвестору либо закрыть производство и обанкротить предприятие, как поступало большинство советских руководителей. Инициативный директор понравился управляющим WNISEF, заводу предоставили $7,6 млн в обмен на 100% акций. Телющенко остался руководить. «Яресько была основным проводником между фондом и украинским бизнесом в то время»,  – вспоминает он. «Слобожанська будівельна кераміка», или сокращенно СБК  – такое имя дали компании  – первой в Украине начала производство лицевого керамического кирпича.

WNISEF не ограничивался ролью смотрящего за финансами. «На первых порах один из экспертов фонда много помогал мне советами: он всю жизнь проработал в строительной отрасли и прекрасно разбирался в кирпиче»,  – рассказывает Телющенко. На этапе подготовки сделки Телющенко съездил в США на несколько кирпичных производств  – перенимать опыт.

В 1999‑м WNISEF вложил $8 млн в кондитерскую компанию «АВК» в обмен на 25% акций. Производитель шоколада приглянулся фонду. «Сильная команда менеджеров, продуманный, структурированный подход к бизнесу, аудит по международным стандартам финансовой отчетности  – такого в Украине на тот момент больше никто не делал»,  – перечисляет Страшна достоинства «АВК».

Были и неудачи. В 1999 году у WNISEF возник конфликт с собственником портфельной компании «Сонола» Станиславом Березкиным  – будущим владельцем крупной масложировой компании «Креатив Групп». Фонд создал предприятие по производству подсолнечного масла вместе с кировоградским предпринимателем в 1996 году, вложив в общей сложности $5,5 млн, включая кредит на сумму $1,3 млн. Его‑то компания и отказалась впоследствии погашать. В 2001‑м Horizon выиграла дело против «Сонолы» в Международном центре разрешения споров при Американской арбитражной ассоциации в Нью‑Йорке, однако заемщик по‑прежнему не желал платить. В конечном счете фонд обратился в Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (учреждение ООН со штаб‑квартирой в Вашингтоне), требуя, чтобы долг Березкина взыскали с украинского правительства. В 2006 году руководству WNISEF удалось договориться с Березкиным, иск был отозван, но фонду вернули только $3 млн  – примерно половину вложенного.

Яресько сделала выводы из этой истории. «В развивающихся странах наподобие Украины пакет акций не может защитить инвестора от корпоративного конфликта, если дело попадает в местную судебную систему,  – отмечает она.  – Поэтому важно найти взаимопонимание с партнерами по бизнесу: мы должны идти к одной цели».

К 2001‑му портфель WNISEF состоял из крупных пакетов акций 15 украинских и пяти молдавских компаний. Сумма инвестиций  – покупок и денег, непосредственно вложенных в предприятия, превысила $70 млн. В том же году Шредер вместе с другими американцами покинул Украину  – фундамент был заложен, пришло время собирать камни. СЕО фонда стала Яресько.

Первый выход из крупного инвестпроекта WNISEF провел в 2004-м, продав СБК австрийской группе Raiffeisen AG за $13,5 млн. «Было важно продемонстрировать инвесторам, что мы способны не только вкладывать, но и создавать прибыльные компании, а после этого удачно выходить из инвестиции»,  – вспоминает Яресько. Правда, сделку вел не сам WNISEF, а новая инвестиционная компания FinPoint Сергея Будкина.

Тем временем созданные Госдепом США в Восточной Европе фонды прямых инвестиций переформатировались. Вложив в местные компании запланированный объем средств, они превращались либо в частные фонды прямых инвестиций, либо в благотворительные организации. В 2003‑м балтийский фонд Baltic‑American Enterprise Fund стал компанией по управлению фондами прямых инвестиций Hanseatic Capital, польский Polish‑American Enterprise Fund превратился в крупный фонд Enterprise Investors. На базе The US Russia Investment Fund (TUSRIF) был создан один из самых успешных частных российских фондов прямых инвестиций Delta Private Equity.

Отгремела «оранжевая революция», западные инвесторы начали присматриваться к Украине. У деятельной Яресько образовался новый фронт работ. В 2005‑м она вместе с тремя коллегами по WNISEF открыла управляющую компанию Horizon Capital. Трое украинцев из Северной Америки  – Яресько, Марк Ивашко и Елена Кошарна  – и инвестбанкир Джеффри Нил из наемных менеджеров превратились в собственников. Доли партнеров в Horizon Яресько не раскрывает. Нил, Ивашко и Кошарна отказались говорить с Forbes. Все сотрудники WNISEF перешли работать в Horizon Capital.

Фокус Horizon  – Украина, в этом отличие компании Яресько от более крупных фондов прямых инвестиций, работающих на постсоветском пространстве. «Зубры наподобие российского Baring Vostok или британского Mid Europa Partners с активами более $1 млрд инвестируют в украинские компании, только если находят подходящие сделки,  – рассказывает директор по Украине крупного американского фонда Advent International Наталья Полищук.  – У них нет обязательств перед инвесторами вкладывать именно в Украину».

2006 год стал для Яресько и ее команды испытанием на прочность. В поисках инвесторов она вместе с Ивашко и Нилом объездила всю Европу и США, проведя несколько сотен встреч. Вложиться в Украину согласились около шести десятков инвесторов  – страховых компаний, пенсионных, университетских и хедж‑фондов и даже фондов, управлявших капиталом богатейших людей мира. Собственники Horizon рассчитывали собрать в лучшем случае $100 млн, привлечь удалось на треть больше  – $132 млн. Яресько с партнерами по Horizon вложила в фонд около 1–2% этой суммы: так принято в инвестиционном мире (точную сумму не раскрывают).

Наготове для инвестиций у Яресько были пять предприятий потребительского и финансового сектора, которые изначально купил WNISEF. Вкладывая в первый фонд Horizon Emerging Europe Growth Fund (EEGF), инвесторы видели, на что планируется потратить их деньги. WNISEF инвестировал в первый фонд Horizon $25 млн, а упомянутые пять компаний перепродал по себестоимости  – за $26,8 млн.

Купи-продай

Одним из предприятий, унаследованных фондом EEGF от WNISEF, стала сырная компания «Шостка». «Мы искали иностранного инвестора, поскольку боялись рейдерского захвата»,  – вспоминает бывший генеральный директор «Шостки» Лариса Рудакова. На Horizon ей помог выйти Телющенко. В «Шостку» фонд вложил $7 млн. «Horizon помог создать бренд «Шостка» и существенно нарастить продажи в Украине: до этого львиная доля сыров экспортировалась в Россию»,  – констатирует Рудакова. Через два года, в 2007‑м, Horizon продала компанию французской Fromageries Bel за $45,9 млн. Внутренняя норма доходности – 470%, объем выручки от сделки в 5,9 раза превысил инвестиции. Таких выгодных сделок у команды Яресько еще не было.

Не прошло и двух лет, как капитал EEGF закончился. Яресько занялась поиском новых денег. На этот раз замахнулись на $300 млн, наняли британского инвестиционного советника Somerset Capital. «Мы провели due diligence Horizon Capital и пришли к выводу, что это компания высочайших стандартов в сфере прямых инвестиций»,  – подчеркивает управляющий партнер Somerset Capital Джим Миллер.

Результат вновь превзошел ожидания: Horizon привлекла $370 млн. Некоторые при этом инвестировали повторно  – как, например, Голландский банк развития FMO. «Horizon  – самый успешный проект в части привлечения денег в Украину,  – убеждена СЕО инвесткомпании ITT‑invest Оксана Маркарова.  – В этом огромная заслуга Наталии».

Яресько вспоминает типичную историю тех времен. Она представляла Украину управляющим активами одной богатой американской семьи. Говорила с большим жаром, но вдруг ее перебили. «Мы много потеряли на инвестициях в Россию,  – в гневе бросил глава family office.  – Вы хотите, чтобы вложили еще и в Украину?!» Презентация провалилась, расстроенная Яресько вернулась в гостиничный номер, утирая слезы. Но через пару месяцев американцы сменили гнев на милость.

Несмотря на то что мировой финансовый рынок вовсю лихорадило, в сентябре 2008‑го фонд EEGF II был полностью сформирован. «Нам просто повезло: опоздай мы на несколько месяцев, второго фонда не было бы»,  – убеждена Яресько. Через месяц кризис докатился до Украины.

Дела у компаний, которыми владела Horizon, перестали клеиться. Международному ипотечному банку (МИБ), который в 2004 году основал WNISEF, а затем приобрел EEGF, стало некому выдавать кредиты. Повезло, что крупных просрочек у финструктуры не было. Но инвесторы заволновались. «Осенью 2008‑го некоторые из инвесторов настаивали на том, чтобы закрыть банк и раздать деньги акционерам»,  – вспоминает Грег Краснов, возглавлявший в то время МИБ.

Тогда же в трудной ситуации оказалась компания «Керамейя», основанная Телющенко после продажи СБК. В 2007‑м Horizon инвестировала в нее $8 млн, получив контрольный пакет акций. Через несколько месяцев после ввода нового завода в эксплуатацию начался кризис. Horizon поддержала компанию, дополнительно вложив в стартап $4 млн, часть из которых дал FMO. Телющенко удержался на плаву, и уже в 2009‑м году выручка компании выросла на треть, до $4,5 млн.

В МИБе тем временем назревала революция. Краснов, владевший миноритарным пакетом акций, предложил создать на базе финструктуры банк беззалоговых кредитов. «На рынке потребительских кредитов оставались ПриватБанк и Дельта Банк, остальные банки боролись с кризисом, свернув розничное кредитование»,  – описывает Краснов. Крупнейший акционер банка  – компания Horizon, у которой было около 31,4% акций МИБа, идею поддержала. Перепрофилированный банк пошел в гору. За следующие четыре года активы Platinum Bank выросли на 195%, притом что в целом банковский сектор подрос на 21,7%.

Весь 2009‑й Horizon сидела на мешке денег, не спеша инвестировать: найти беспроблемный бизнес, собственник которого оценивал бы его адекватно, было непросто. Поток сделок начался в 2010‑м, когда Horizon купила четыре компании в Украине и одну – в Молдове. В 2011-м и 2012‑м  – еще пять.

«Мы продали Horizon долю, поскольку не хотели брать кредит»,  – отмечает совладелец фармацевтической компании «Биофарма» Константин Ефименко. Фонд ввел в «Биофарме» западные стандарты корпоративного управления, помог сделать бизнес прозрачным для инвестора, добавляет бизнесмен. «Если бы не имя Horizon в числе акционеров, нам вряд ли удалось бы привлечь кредит ЕБРР на сумму $10 млн»,  – констатирует СЕО коллекторской группы «ВостокФинанс» Кристиан Шуллер.

Другие фонды прямых инвестиций (Euroventures, Europe Virgin Fund, SigmaBleyzer) за это время купили в общей сложности менее десятка фирм. Advent International в 2013‑м почти свернул деятельность в Украине. «По большому счету, сейчас других крупных фондов прямых инвестиций в Украине нет»,  – говорит Ефименко.

Как Horizon удалось развиваться на проблемном с точки зрения инвестиций украинском рынке? Дело в опыте, считает Полищук. «Это фонд с самой большой инвестиционной командой в Украине и самой длительной историей работы»,  – утверждает она.

Фишка Horizon  – самостоятельный поиск объектов для инвестиций. Бизнесмены, которые приходят с просьбой о деньгах, чаще всего уходят ни с чем. «Мы ищем быстро­растущие отрасли, в них нас интересуют прежде всего лидеры, с которыми мы можем найти взаимопонимание в части управления компанией и ее развития»,  – отмечает Страшна. Сумма инвестиций в один актив  – от $15 млн до $40 млн.

Сейчас в инвестиционной команде работает 17 человек. Ежегодно каждый сотрудник блока анализирует от 60 до 100 компаний, рассказывает директор по развитию аграрного бизнеса SCM Сергей Зузак. Сам он шесть лет проработал инвестиционным менеджером сначала во WNISEF, затем в Horizon. Потенциальными объектами для вложений становятся 10–20 из них. «Только две–пять компаний получают предварительное одобрение инвестиционного комитета и/или согласие акционеров этих компаний на проведение проверки»,  – констатирует Зузак. Если в результате работы выстреливает одна сделка  – это большая удача.

Попасть на карандаш менеджерам Horizon не так просто. «УкрФинансы», дочерняя компания группы «ВостокФинанс», получила добро от инвесткомитета только после третьего обращения в фонд за финансированием.

Иногда в поисках хорошей инвестиции случаются по‑настоящему детективные истории. В 2011‑м партнер Horizon Константин Магалецкий узнал о том, что лидер украинского виноделия компания «Инкерман» ведет переговоры с финским фондом Hartwall Capital о продаже доли. Несмотря на строжайшую секретность переговоров, украинскому фонду удалось вклиниться в сделку. В итоге инвесторами «Инкермана» стали Horizon и Hartwall. Пакет акций и сумму инвестиций стороны не раскрывают.

За последние два года Horizon удачно вышла из нескольких проектов. Заработала 200% прибыли на небольшом пакете акций российского ТКС‑банка во время его IPO; продала долю в «АВК» своим партнерам по компании Владимиру Авраменко и Валерию Кравцу в 5,6 раза дороже инвестиций, а Platinum Bank  – группе иностранных компаний, которые могут иметь отношение к одесситу Борису Кауфману. В «АВК» WNISEF «сидел» с 1999 года, в Platinum Bank  – с 2004‑го. Среднегодовая доходность проектов  – 32,8 и 24,4% соответственно. Яресько сияет: в США, по ее словам, такая доходность прямых инвестиций может только сниться.

Есть и проколы. «Сонола», IT‑компания Tessart (в 2001 году фонд вложил $1 млн) и сеть быстрого питания «Швидко» (в 2003‑м  – $3 млн) принесли убытки. «Украинский фонд WNISEF оказался не таким успешным, как, например, аналогичный польский»,  – констатирует Шредер. «Тогда, в середине 1990‑х, у украинских компаний не было наработанной истории: это были либо стартапы, либо приватизированные предприятия,  – замечает Яресько.  – Понять, что за бизнесмены перед нами и как они себя поведут в той или иной ситуации, было очень сложно».

Яресько отказывается говорить о конечной доходности американского госфонда: мол, фонд закрывается, несколько сделок еще не завершены. В отчетности WNISEF с 2002 по 2012 год показатель «общая прибыль по отношению к капиталу фонда, включая расходы на материальное вознаграждение по результатам продажи инвестиций» лишь пять раз был положительным. Яресько утверждает, что для государственного фонда убытки непоказательны: WNISEF много вкладывал в обучение персонала фонда и портфельных компаний, помогал консультациями, чего частные фонды не делают.

Сейчас Яресько ждет подходящего момента, когда у западных частных инвесторов снова возникнет интерес к Украине. «По мировым меркам мы фонд средних размеров  – говорит она.  – До крупного – размером $1,5–2 млрд – мы разрастаться не собираемся». Яресько верит в потенциал украинского бизнеса, но сомневается, что найдет здесь достаточно крупных компаний для вложения $100–200 млн в каждую.

Планирует ли она закрыть компанию и вернуться в США? «Украина  – мой дом,  – отвечает Яресько.  – Я никуда отсюда не уеду».